MAD (mutually assured destruction)Автор: lickingbeads
Разрешения нет, небечено.
читатьСкорее всего, они знали, с их высокотехнологичными системами и гениальными сумасшедшими аналитиками; рисовали диаграммы и составляли прогнозы, и ковали планы по спасению власть имущих – лидеров и политиков, и бизнесменов с дланью Мидаса, словно ничто не в силах порушить устои общества, построенного на деньгах и воровстве.
Но в СМИ не просочилось ни слова, даже самые осведомленные корпорации узнали, когда было уже поздно. Гласности они предали все равно. Экстренные новости: началось.
Вероятно, люди должны были заметить, заподозрить, но катастрофы и статистика стала такой обыденностью – бессменной составляющей любых сводок новостей, что в голове не задерживалась, белым шумом проплывала мимо.
Наводнения в Европе в самые холодные зимние месяцы, снежные бури на юге, из-за которых закрывались школы и полицейские участки, участившиеся торнадо и цунами... (Измерять степень разрушения – что лить воду на песок.)
Несчастные случаи и аварии добавляли свою долю в статистику, хотя никто не был уверен, стоит ли их вообще учитывать.
Сначала люди стали ощущать легкий дискомфорт, смутное сомнение где-то в глубинах сознания, что эволюция достигла рубежа. Старые, древние инстинкты медленно пробуждались – еще чуть-чуть и они будут бить в набат.
Но будет поздно. И останется лишь спрятаться, укрыться и пытаться не сойти с ума. Только не сойти с ума.
Животные, большая часть, кто помудрее, попрятались. Люди заняли их место. Те, что с врожденным даром, сумевшие выбраться из правительственных сетей, и простые выжившие, кто, наконец, поддался первобытному зову и обнажил кровавый оскал.
I
Когда наступает конец света, кажется, проще – обратиться, да так и остаться.
Ты не чувствуешь холод так сильно. Или голод. Каждый раз, когда тебе кажется, что вот-вот сойдешь с ума, неподвижный и глухой ко всему, запрятавшись в первой попавшейся норе, ты можешь просто встать и бежать, мимо дорог и железнодорожных путей, по которым больше не ходят поезда. Твое обоняние обостряется, поставляет тебе информацию, словно внутренний радар: ты можешь засечь любое живое существо в радиусе четырех милей, и, следовательно, вовремя поменять маршрут, избежать контакта с кем угодно, с чем угодно.
В выносливости никто не сможет тягаться с убегающим волком.
Только дело в том, что стремиться уже некуда.
::
Первый контакт с другим оборотнем только укрепляет его стремление к одиночеству.
Жалко выглядящий прохвост вторгается в его разум безо всякого предупреждения, радостно плюя на какие бы то ни было приличия. Брэд щетинится, и глухой рык вырывается из его глотки.
эй, эй! спокуха, чувак! я тут пытаюсь быть вежливым и, типа, сказать прив..
без надобности. сгинь.
блин, чувак, ну разве так встречают своего сородича?
Господи. Брэд сосредотачивается и оборачивается, очертания его тела растекаются, словно вода. Земля холодная под его босыми ступнями, мелкие камешки впиваются в кожу.
Другой волк оглядывает его с ног до головы, жалобно поскуливая.
Брэд выжидающе изгибает бровь.
Издав напоследок раздраженный вой, другой волк тоже оборачивается. Брэд видит перед собой невысокого, худощавого брюнета, у которого татуировок больше, чем конечностей.
- Ну, разве, блядь, не прекрасно, - ворчит брюнет, прыгая с одной ноги на другую и прикрывая ладонями пах. - Чувак. Может, ты и чертов потомок викингов с ледяной водой в жилах вместо крови, и большущим членом, которым ты готов сверкать на виду у всей честной публики, но уже зима почти. И конец света. Почему мы не может мило побеседовать на четырех лапах, укрывшись чудной теплой шерстью?
Брэд фыркает: - Не люблю, когда в моей голове чужаки шляются. И если это укрылось от твоего понимания, я не желаю ни с кем беседовать.
- Чувак, ну серьезно, что за отношение? Вытащи кол из задницы, окей? – Парень нарочито оглядывается: - Где твоя стая?
Брэд пожимает плечами. – Стаи нет.
Незнакомый парень возмущенно проводит ладонью по волосам, забыв на мгновенье прикрывать свое хозяйство.
- Слушай, я понял, ладно? Волк-одиночка, да? На кривой козе не подъедешь, ага. - Он качает головой и протягивает руку. – Я Рей.
Брэд с подозрением смотрит на протянутую ладонь – он отлично помнит, где она была еще совсем недавно.
Рей сердито пялится на него. – Манеры, чувак. Уверен, что тебе знаком сей термин. По крайней мере, так тебе не придется нюхать мою задницу, мм?
Брэд прячет улыбку и, наконец, пожимает парню руку, и даже представляется. То, как Рей легко и беспечно признает в нем альфа-самца, удивляет Брэда, потому что в человеческой форме это можно проигнорировать. Большинство так и делают – стремятся сохранить иллюзию.
Первое впечатление Брэда о Рее претерпевает изменения.
Но он все равно отказывается от предложения Рея познакомиться с «моими мальчиками, у нас реально классное местечко, чувак, там раньше была кебаб-закусочная, пока они не разбомбили все на хрен». Зарождающемуся доверию сложно перекрыть месяцы одиночества, когда каждое твое решение превращается в рискованное предприятие.
Но теперь они связаны, и если одному из них понадобится помощь, они смогут позвать друг друга. Рей не прощается перед тем, как убежать прочь, он словно знает, что их пути еще пересекутся, словно уверен в этом. Брэд недолго смотрит ему вслед, задумавшись о том, что Рей чертовски забавно передвигается, будто не может решить, волк он или опоссум – и посылает вдогонку «не теряй хладнокровия» и вполовину не так саркастично.
::
Следующие недели сливаются в круговорот дней и ночей, все холоднее и темнее, и тонут в звуках ломающихся деревьев и крошащихся камней. Опустевшие города рушатся под натиском, микрокосмы недолговечного изобилия превращаются в ничто, возвращаясь к исходной точке. Утерянный рай, пусть и райского в нем было не слишком много.
Брэд все время в движении, он мало спит и постоянно в волчьем обличье, его чувства на таком пределе, что звуки и запахи пробиваются даже сквозь смутные волчьи сны.
Следующий оборотень, с которым он сталкивается, ни капли не похож на предыдущего.
Брэд чувствует его приближение на рассвете, когда впервые выпадает снег и небо низкое и темное над головой. Мышцы Брэда напрягаются и нервные окончания будто звенят, и он ощущает каждую малейшую деталь вокруг – от атмосферного давления до отдельных снежинок под своими лапами.
Другой волк замирает чуть поодаль.
У Брэда шерсть встает на загривке и из пасти вырывается рык. Встреча обещает быть некрасивой. Как и сам Брэд, другой волк несомненно такой же альфа. И пусть Брэд в волчьем обличии крупнее, но рыжевато-золотистая шерсть незнакомца лоснится от сытости, а глаза ясные и внимательные, да и Брэд слишком устал от бесконечных дней проведенных в пути.
Но чужак преподносит сюрприз.
Волк сначала садится на землю, потом заваливается на спину, задрав лапы кверху.
Брэд не шевелится. Быть такого не может.
Волк весело рыкает, и в его голосе искрится смех.
Брэд осторожно подходит ближе, останавливается рядом с распростертым на земле телом. Господи, чужак даже хвостом чуть виляет, будто они два игривых щенка каких-то.
Все идет совсем не так, как должно, и в происходящем нет никакого смысла, но некоторые законы природы побороть невозможно, особенно в животной форме. Брэд чувствует яростный позыв, волчья сущность в нем стремится подчинить.
Брэд уступает инстинкту, сует нос между задних лап лежащего волка и слышит негромкий скулеж, вполне возможно наигранный. Брэд ощущает неловкость и раздражение – на себя, на незнакомца. Они оба знают – в том физическом состоянии, в каком сейчас Брэд, это он должен был лечь на землю.
Но чужак, по всей видимости, не возражает. Когда Брэд чуть отходит, тот легко поднимается на лапы и толкается мордой в щеку Брэда, как бы спрашивая «ну что, с демонстрацией крутости покончено?».
Затем облизывает морду Брэда.
Брэд застывает, как вкопанный. Волк снова рыкает, его язык вываливается из ухмыляющейся пасти. И тут же он разворачивается и уносится прочь, оставляя позади только следы на снегу.
Какого хрена.
Нет, серьезно – какого на хрен хрена.
Брэд трясет головой. Но ярко зеленые глаза не спешат стираться из памяти.
И конец света становится значительно интереснее.
II
Иногда он выходит на замерзший пляж, принимает человеческую форму и стоит голый на ветру. Океан беснуется и осыпает его обнаженное тело ледяными брызгами. Он содрогается, чувствует, как член съеживается, как напрягаются мышцы, пока он пытается разглядеть хоть какое-то движение в этом штормовом мареве.
Кажется, что время остановилось.
Некоторые дни на пляже похожи на сон, от которого он просыпается. Сон, в который он погружается от изнеможения и в котором он волк и бежит, бежит, пока тепло не растекается вновь по венам. В это дни все кругом ослепляюще белое, и воздух льдинками застревает в его легких, затрудняя дыхание.
Иногда ему снятся зеленые глаза и золотистая шерсть, и он просыпается возбужденный, чувствуя смесь раздражения и надежды. Абсурдно или нет, но мимолетный дружеский лизок другого оборотня – вот и все тепло, что он испытал с тех пор, как выпал первый снег.
В его передвижениях нет никакой цели. Но по какой-то причине он не удаляется дальше, чем на расстояние дня пути от того места, которое раньше звал домом. Не петляй он так сильно, он бы пробежал уже с пяток штатов. Ничего его здесь не держит, ничего, кроме призрачных запахов.
И Брэд ловит себя на мысли, что больше не стремится убежать.
Возможно, время и встало, но, складывается впечатление, что часы просто нужно завести, система зависла и требует перезагрузки.
Такое чувство, что надвигаются перемены. Брэд пытается убедить себя, что понятия не имеет, откуда ветер дует, однако, вереница цветных воспоминаний на постоянном повторе свидетельствуют об обратном.
::
В день, когда он находит оставленное для него послание, ему впервые за долгое время удается набить как следует брюхо и беспокойная нетерпеливость бурлит внутри. Брэд лающе смеется, в кои-то веки громко и беспечно.
Утро начинается самым выдающимся образом – он натыкается на склад с сухими пайками. Пайки, наверняка, старые, но в них больше протеина, чем Брэду удавалось добыть в течение многих неделей, плюс охотиться на них нет необходимости.
Еда безвкусная, да и нагревающий элемент давно испустил дух. Неважно. Конец света – умей вертеться.
На обратном пути в хижину, в которой он поселился на некоторое время, Брэд ловит знакомый запах и понимает, что набрел на след, оставленный Реем. Тогда и замечает послание, вытоптанное на снегу.
Рей легко бы мог найти его, если захотел, местность буквально пропитана запахом Брэда, но Рей оставляет выбор за ним. Послание звучит, как дополнительный стимул, и Брэд действительно не понимает, как не додумался до этого раньше. Его навыки разведчика, очевидно, покрылись плесенью. И в виду законов вероятности, вряд ли в округе много общин оборотней.
Брэд трясет головой, не зная, сердиться ему или смеяться, и пускается прочь, стремясь вернуться в хижину до темноты, предварительно потоптавшись по заснеженным буквам.
СЛЫШАЛ ТЫ ПОЗНАКОМИЛСЯ С НЭЙТОМ
::
Идея отыскать Рея и его стаю (нет, Нэйта и его стаю, потому что любой другой вариант просто-напросто смешон) почти сформировывается окончательно, но, в конечном итоге, это не его выбор. Сложно назвать выбором негромкий свист и скрежет захлопывающегося капкана на передней лапе.
И оглушающую боль.
Электрические заряды пробегают по позвоночнику, и, выгнувшись дугой, он падает на землю, его лапы трясутся и будто превращаются в желе, все до одной, и не только та, что зажата между острых зубьев ловушки.
Идиот, бьется в голове у Брэда скорее ошеломленно, какой идиот, словно глупый маленький щенок —
Несмотря на подтаявший снег, на капкане не видно ржавчины: металл матово блестит, нет ни единой царапинки. Без налета времени не к чему принюхиваться. Капкан новый, недавно поставленный и явно найденный в каком-нибудь подвале тех полуразрушенных зданий, что раньше дышали жизнью. Брэд перестает задаваться вопросом, кому принадлежит ловушка, и задумывается о том, сколько ему осталось.
От раздробленной кости по телу растекается жар. Брэд пытается определить, насколько крепко капкан держит лапу, и не может сдержать стон, когда малейшее движение вызывает вспышку обжигающе-ледяной боли.
Это не его решение – даже близко не, черт возьми. Он стискивает зубы, но пульсирующая агония вынуждает его разомкнуть челюсти, Брэд жадно глотает холодный воздух, прежде чем из его пасти вырывается протяжный вой.
::
- Брэд?
Он не потерял сознание, не совсем, но его разум практически отключился. Стиснув зубы и упрямо прогоняя из головы любые мысли, легче игнорировать болезненные волны, поднимающиеся от раны на лапе.
- Ну, давай же, Брэд.
Сперва, он улавливает запах. Его разум балансирует на грани, готовясь вот-вот провалиться в темноту, но запах от руки над его телом, смутно знаком, и напряжение, сковавшее Брэда, немного отпускает, совсем чуть-чуть. Рука человеческая. Это бессмысленно, но у него не осталось сил размышлять об этом.
Он слегка выпускает боль из-под контроля и тут же чувствует результат. Брэд негромко скулит, не в состоянии сдержаться.
- Я знаю. Погоди секунду.
Брэд ощущает движения со всех сторон, и чуть приоткрыв глаза и сфокусировавшись, он различает Рея и молодого серьезного блондина, склонившихся над капканом. Рей сыплет проклятьями, но делает это тихо, почти неосознанно, все его внимание сосредоточено на задании.
Чьи-то длинные пальцы зарываются в шерсть на холке Брэда. Теплые пальцы. Брэд снова скулит, но боль в том виной лишь отчасти. Кожа частично скрывает запах, но ошибки быть не может.
И прежде чем повернуть голову, он знает, что увидит зеленые глаза над собой.
Нэйт. И в этой форме он тоже прекрасен.
- Они разомкнут капкан, - говорит Нэйт чрезвычайно спокойным голосом, сквозь который все равно пробирается тщательно сдерживаемая ярость. Брэд ее чувствует. – Но тебе лучше остаться в волчьем обличии. Мы взяли носилки, рассчитанные на волка. Так будет легче. Рей говорит, что ты довольно высокий.
И он едва заметно улыбается, беспокойство и гнев растворяются в ободряющем тоне.
Брэд на мгновение закрывает глаза, затем поворачивает голову и облизывает запястье Нэйта.
III
Стая представляет собой самую несуразную компанию, что Брэд когда-либо видел. На утро после его прибытия, обратно в человеческой форме и с тщательно перевязанной рукой, он просыпается от жуткого гама и идет на шум. Знакомство со стаей начинается со сцены: невысокий светлый волк нападает на оборотня раза в три крупнее.
(- Это Стаффорд и Мэнимал, - произносит Нэйт, внезапно появившись рядом с ним. Голос у него невозмутимый, словно в происходящем нет ничего особенного, однако Брэд качает головой.
- Нечестно.
- Не стоит недооценивать Эвана. Он… - его речь прерывает громкий вопль, и огромный темный волк пятится назад. - …Не так прост, - заканчивает Нэйт. Он оглядывается на Брэда. – Когда ты поправишься, сможешь сам убедиться.
Брэд смотрит на Нэйта. Тот говорит так, словно все решено, вот только во взгляде уверенности гораздо меньше, чем в словах.
Все, по-прежнему, в руках Брэда. Если он захочет уйти, силой его удерживать не станут. Никаких обязательств, никаких долгов.
И притворяться нет смысла. Брэд очень хочет исцелиться, он жаждет увидеть Нэйта снова в волчьем обличии. Бежать с ним. Отплатить за ту одержимость, что сводила с ума.
Брэд кивает, медленно, уверенно. - Конечно.)
Некоторым образом, это даже логично, что, несмотря на разницу в характерах, они сумели образовать стаю, но Брэд понятия не имеет, как они умудрились не поубивать друг друга за все это время.
Брэд озвучивает эту мысль Уолту, но тот лишь усмехается, не отрываясь от перебинтовки. – Может показаться, что у нас нет ничего общего, однако мы отлично сработались. Драки – это лишь хороший способ пар спустить. – Прикусив губу, он поднимает глаза на Брэда. – К тому же, каждый из нас пойдет за Нэйтом хоть на край света.
Брэду нечего сказать. Слова и не требуются.
Открывается дверь и в комнату входит Рей, а за ним…
Брэд чувствует, как пересыхает в горле и сердце заходится, как сумасшедшее. Что самое печальное – в подобной реакции нет ничего необычного в последнее время.
Нэйт коротко улыбается, но обращается сначала к Уолту: - Как перелом?
- Заживает хорошо. Еще пара дней, и Брэд снова сможет нормально передвигаться на четырех лапах.
Рей фыркает: - Хоть какая-то польза от наших жутких мутантных генов, ага?
- Если у кого и мутантные гены, так только у тебя, Рей, по наследству от мамаши, так сказать, - с досадой произносит Брэд, и Рей адресует ему наигранно обиженный взгляд, уже открывая рот, готовый заговорить их всех до полусмерти. Но Уолт, закончив с перевязкой, громко интересуется у Нэйта: - Так вы убили того, кто выставил капкан?
Брэд не уверен, но ему кажется, что щеки Нэйта чуть розовеют.
– Нет, Уолт, мы… мы их выследили и некоторое время вели за ними наблюдение.
- Наш достопочтенный лидер пытается донести до тебя, Хассер, что мы окружили их хибару и устроили незабываемое звуковое шоу. А потом Лилли поджог эту лачугу.
Уолт заходится смехом. Однако, выражение лица у Нэйта серьезное. – Можно было обойтись предупреждением. Они бы и так ушли.
- Да, но, вне всяких сомнений, так вышло гораздо эффективней, сэр.
Да, с виду Нэйт серьезен, но если вглядеться, то можно заметить, как уголки его губ подрагивают, как он старается сдержать улыбку.
Брэд ловит его взгляд и даже не пытается побороть ухмылку.
::
Последнее слово остается за Тимом. - Да, - произносит он, закончив прощупывать сросшуюся кость. – Можешь обернуться волком.
- Твою мать, наконец-то, - вопит Рей. – Хорош уже тунеядствовать. - Брэду хочется его стукнуть, но он решает, что отыграется, когда Рей меньше всего будет ждать. Может, сбросит с невысокой скалы. - Пошли, - говорит он, вызов и предупреждение слетают с кончика языка.
И это такое облегчение, пускай и больно чертовски после недели отдыха и расслабленных мышц. Как только его лапы касаются пола, у него голова идет кругом, спустя столько дней ограничения буквально во всем обостренные чувства обрушиваются на него, как лавина.
Кто-то подходит ближе и носом тыкает в бок, и Брэд концентрируется на одном сильном, знакомом запахе, и мир вокруг размывается.
Нэйту без надобности устанавливать мысленную связь, широченная ухмылка говорит сама за себя, и они синхронно срываются с места, несутся вниз по лестнице и наружу.
Брэд не знает, виной ли его воображение, но воздух на улице пахнет иначе.
Он на бегу бросает взгляды в сторону Нэйта, пытаясь сообразить, чувствует ли тот перемену. Нэйт вопросительно вострит уши, и Брэд знает, что и здесь выбор остается за ним, хоть в любой другой стае ему пришлось бы ответить, не смотря ни на что, ведь об отказе альфе и речи быть не может.
(Будь на то желание, он мог бы уклониться, сказать, что просто гость в стае. Но какой смысл притворяться, если он в компании Нэйта чувствует себя более гармоничным, если он добровольно готов следовать за ним.
Брэд не может отследить момент, когда в нем родилось желание подарить Нэйту даже то, о чем тот никогда не попросил, и почему это чувство не пугает Брэда.)
Разум Нэйта не чинит преград, когда Брэд инициирует контакт. И ему было бы неловко вторгаться, но Нэйт освобождает для него место так, чтобы их мысли текли параллельно. Это самая безболезненная связь, которую когда-либо испытал Брэд.
воздух – Брэд не продолжает, чувствуя, как Нэйт соглашается с его настороженным оптимизмом. начинается, говорит Нэйт, где-то, начинается.
273 дня земля была скована серой морозью, и, наконец, чувствуется, что планета начинает бороться. Да, это только начало. И уверенности в победе быть не может. В этой войне они всего лишь наблюдатели, и все, что им остается: смотреть и ждать, и выживать.
::
Физиология становится проблемой, когда Эван приводит очередного бездомного (Рей готов побиться об заклад, что Стаффорд пошел бы на что угодно, лишь бы избавиться от статуса самого младшего в стае), а потом Нэйт находит целую семью – Тони и Джину и их маленьких дочек.
А это значит, что свободного места становится все меньше.
Когда Брэд обнаруживает, что из его комнаты унесли все вещи, и Уолт, который ему попадается самым первым, говорит «Ну, мы тут подумали, ты же можешь пожить с Нэйтом?», он даже сердиться не в состоянии. Потому что никто не в состоянии сердиться на Уолта и не чувствовать себя дерьмом последним, хотя все прекрасно знают, что тот пользуется своими ясными голубыми глазами и невинным лицом не хуже камуфляжа, мерзавец.
Так что Брэд давит зарождающееся раздражение на пару с беспокойством и спрашивает: – Вы хотя бы Нэйта поставили в известность?
Уолт несколько мгновений не сводит с него глаз, затем говорит: - Я думаю, все в порядке, Брэд.
Брэду хочется поупрямиться, потребовать четкого подтверждения, но в этот момент мимо них проносится Рей, на спине которого визжат и хохочут обе мелкие Эспера, и, воспользовавшись тем, что Брэд отвлекается, Уолт смывается.
Мерзавец, как есть.
::
Брэд пытается подыскать себе для ночлега другое место, но Нэйт находит его, когда за окном темнеет, и кивает в сторону своей комнаты.
Он дожидается ответного кивка Брэда и направляется к себе, следя, чтобы Брэд не отставал, и это еще одна аномалия, еще одна привилегия, потому что по-хорошему Брэду следовало бы поселиться к любому другому члену стаи, альфа делиться не обязан.
О.
Ничего чрезвычайного в его открытии нет. Потому что он упорно отмахивался от очевидных фактов – ведь пока ты отрицаешь, есть шанс выбраться целым и невредимым, если все полетит к чертям собачьим.
Каким идиотом он был.
Нэйт спиной чувствует его напряжение и останавливается посреди лестницы, оборачивается к Брэду. Уголки его губ опускаются вниз.
- Я…если ты не хочешь…
- Нет, - говорит Брэд, наконец, совершенно спокойный. - Хочу.
IV
Нэйт это жар.
Температура его тела просто невероятная в любой форме – что в человеческой, что в волчьей. За месяц, что им приходится делить кровать, Брэд уже привык; более того, он даже рад этому, спустя столько времени, проведенном в непрерывном холоде.
Брэд привык к теплу, но всегда чутко ощущает присутствие Нэйта, и, очнувшись от невнятного сна, в котором он без устали бежит под тяжелым серым небом, он чувствует его тело позади себя на широком матрасе. Не достаточно близко, чтобы дыхание Нэйта щекотало его шею, но кожа покрывается мурашками все равно.
Нэйт рядом – и этого хватает. У Брэда сводит низ живота от возбуждения. Он начинает поворачиваться.
- Не двигайся, - произносит Нэйт, и Брэд замирает. У Нэйта голос низкий, хриплый и совсем не такой, как обычно.
- Что… - начинает Брэд, но слов нет, в горле сухо. Нэйт подвигается ближе, прижимается грудью к его спине, губами утыкается в его плечо. Твердый и горячий член Нэйта упирается в ягодицы Брэда.
От Нэйта веет волчьим жаром и насыщенным мускусом.
Брэд напряжен так, что вот-вот сорвется. - Нэйт?
Тот не отвечает, лишь издает низкий горловой звук.
- Что за черт, - снова пытается Брэд, и вместо раздражения в его голосе слышится лишь растерянность.
Безо всякого предупреждения Нэйт толкает его, укладывает на живот и усаживается сверху, оседлав его бедра.
Брэд лежит абсолютно неподвижно. Часть его мозга кричит, что это опасно и неправильно, и беспрецедентно. Что нужно бежать.
Другая часть, более потаенная и незнакомая говорит «подожди» - пока Нэйта не отпустит, пока он не придется в себя.
Брэд хочет знать, что произошло, отчего волк в Нэйте вот-вот вырвется наружу.
Ладонь Нэйта ложится на его затылок и наклоняет голову Брэда вперед, оголяя загривок, осторожно, но настойчиво. И Брэд, наконец, начинает злиться, хочет сбросить Нэйта с себя. Он внутренне подбирается, но…
Нэйт наклоняется и кусает Брэда в основание шеи.
Желание сопротивляться испаряется, и животный инстинкт берет верх. Разум Брэда плавится, ныряет в черно-белое марево, в снег и затянутое облаками небо, пытается раствориться в пустоте под оглушительный стук собственного сердца. Он один, а потом вдруг - нет. Чужое присутствие резонирует в неподвижном воздухе.
Он бы поднял хвост и улегся на землю, но все что у него есть сейчас – это обнаженная кожа, и он уже уязвимей некуда. Он жаждет обернуться шерстью, почувствовать, как кости становятся толще, ощутить хоть какую-то защиту против собственнического укуса, что горит на его шее.
А потом, неожиданно, Нэйт отстраняется. Он ртом втягивает воздух, пробежавшую по его телу дрожь Брэд впитывает кожей, и Нэйт утыкается лбом ему между лопаток. Брэд быстро и часто дышит. Нэйт практически лежит на нем, тяжелый и такой горячий.
- Нэйт, - зовет Брэд снова. И в этот раз Нэйт чуточку расслабляется.
- Погоди секунду, - шепчет Нэйт ему в спину, губами задевая кожу. У него все так же хриплый голос, но теперь в нем чувствуется осмысленность. Брэд вздрагивает. Он знает, что Нэйт борется с собой. И неважно, что послужило причиной этой вспышки – кошмар или воспоминание или запах случайного прохожего, оказавшегося слишком близко от их убежища. Нэйт сильный. Он справится.
Просто дело в том…что Нэйт его альфа. Неназванный, но бесспорный. Нэйт в своем праве. Они ни разу не сделали все, как полагается, если что и было – лишь в шутку, про фарс во время их первой встречи и говорить не приходится. «Ты бы умер, пытаясь настоять на своем», ответил как-то Нэйта, когда Брэд неловко затронул тему. «Ты такой упрямый, Брэд».
Нэйт никогда ничего не требовал, но заслужил в миллионном размере.
Брэд внезапно остро ощущает свой возбужденный член, зажатый между ногами и матрасом.
Он сглатывает: - Ну что, вернулся?
Не отрывая лба от спины Брэда, Нэйт кивает: - Прости, - говорит он. Его голос звучит устало. Иногда это изумляет Брэда - осознание того, что Нэйт способен чувствовать такую же всеобъемлющую усталость, как и все остальные.
- Что это было?
Он ждет, что Нэйт назовет что-то из тех вещей, которые множество раз мучили Брэда – плохие воспоминания, плохие сны, то, что вылезает наружу время от времени, застарелые страхи и призраки, которые не уходят навсегда, то, что будоражит звериную сущность и взывает к защитной реакции. В мире, где каждый день - война, они будто бы зависли между инстинктами и привычным порядком, и исцеление по скорости напоминает тектонику плит.
Если и осталась надежда, то она такая же наболевшая, как мозоли на лапах.
К его удивлению, он чувствует, как Нэйт снова напрягается. – Это… ничего, - сквозь зубы выдавливает он. – Просто…ничего.
Брэд устраивает подбородок на руке; принимает более удобное положение под телом Нэйта. Пытается не анализировать слишком. Это же Нэйт.
Это Нэйт.
- Должно быть что-то, - слегка надавливает он. – Ты практически рычал.
Брэд готов поспорить, что Нэйт краснеет.
- Иди на хрен, - беззлобно отвечает Нэйт. Но практически не двигается, лишь слегка меняет положение, задевая внутренней стороной бедра тело Брэда. У того член дергается.
- Нэйт, - не сдается Брэд. Для Нэйта не характерно что-то от него утаивать. И сейчас определенно есть что-то.
Нэйт судорожно вздыхает. - Просто, - говорит он. - Черт. Это… - он замолкает, трясет головой. Брэд кожей чувствует мановение прохладного воздуха.
- Это ты. Просто ты. Твой запах. – Нэйт смеется, коротко и сдавленно. – Мои сны заполнены тобой. Я просыпаюсь практически не в себе. И ты рычал во сне. И…
Брэд перестает дышать.
- Я хочу тебя, - шепчет Нэйт.
Это не приказ и не просьба. Здесь и сейчас, для Нэйта, это равнозначно признанию слабости, признанию того, что волк способен безжалостно вытащить из глубин ту часть него, которую Нэйт с такими усилиями пытается контролировать.
Рей как-то на первых порах их знакомства признался Брэду, что Нэйт – это лучшее, что могло случиться с любым из стаи. Они признают в Нэйте вожака, потому что он несомненный лидер – и как волк, и как человек.
(Когда я познакомился с Нэйтом, говорит Рей, я не ел дня четыре. Это было после… ну, после, знаешь, и я, блядь, я его первым учуял, и меня так все достало, я так устал, и я подумал – нет, только не сегодня, чувак.
И.., спрашивает Брэд. Уже зная, что ему расскажет Рей.
Ну, Рей расплывается в ухмылке, я уже приготовился, типа погибнуть в лучах славы, ну ты знаешь, как бывает – а Нэйт все подходил ближе, не останавливаясь, пока не очутился прямо передо мной, и закатил глаза, ну типа, кончай придуриваться, болван. А потом, ты только подумай, укусил меня за ухо, и когда я залез к нему в мысли, чтобы обозвать придурком, он мне так спокойно говорит – у меня жратва, пошли.
И этого оказалось достаточно, заключает Брэд.
И этого оказалось достаточно, соглашается Рей, абсолютно довольный собой.)
Они верят ему. Брэд ни разу не видел, чтобы Нэйт увиливал от ответственности, но иногда он замечает, как Нэйт разглядывает парней, словно размышляет, почему они в его стае и был ли их выбор по-настоящему свободным.
И если Нэйт боится злоупотребить своей властью, Брэду придется вправить ему мозги.
Медленно, как никогда отчаянно, Брэд подгибает правое колено, раскрываясь перед Нэйтом, предалагая себя, и говорит: - Трахни меня.
От Нэйта полыхает жаром. Брэд не шевелится, он ждет, ждет и ждет, пока Нэйт не тянется вперед и прикусывает кожу на шее у Брэда, и это сигнал к действию. Нэйт не спрашивает, уверен ли Брэд. Это не нужно. Воздух в комнате заполняется феромонами, и сердце Брэда бьется в два раза быстрее, эхом пронзая их обоих.
Брэду сложно уследить за всем, что происходит. Тело Нэйта на нем одновременно и защита, и притязание, о чем свидетельствует вереница красноватых следов, оставленных губами и зубами Нэйта на его шее и плечах. Сильные, чуткие руки Нэйта скользят вниз по бокам Брэда, по его бедру, по согнутому колену, крепко удерживая на месте.
Брэд рвано выдыхает, давай, давай же, Нэйт, и имеет в виду «я твой, я готов».
Нэйт отвечает хрипло, черт, Брэд, будто слова силой вырывают из его глотки, и съезжает вниз по телу Брэда.
Его губы замирают на копчике Брэда, он дует на кожу, и член Брэда пульсирует, его яички тяжелеют, а ведь Нэйт только начал.
- Нэйт… - пытается он, сам не зная, что хочет сказать, но Нэйт обрывает его – языком проводит между его ягодицами, проникает в него.
Брэд лбом утыкается в подушку, зажмуривается и кусает нижнюю губу, но удержать стон все равно не может, горловой, низкий, Брэд и не думал, что способен на такой. Большим пальцем Нэйт чуть растягивает вход, чтобы проникнуть глубже, обильно смазывая слюной, чередуя короткие глубокие тычки языком и медленные мазки, от которых по позвоночнику Брэда пробегает дрожь и член начинает сочиться.
Впившись левой рукой в уголок подушки, свободную руку Брэд пытается засунуть между ног, потому что, если ему это удастся, ничего больше и не потребуется. Но Нэйт рычит, поднимает голову и предупреждает: - Мои правила, Брэд, - и стискивает его запястье, вдавливает в матрас.
Брэд содрогается. – Я не могу… Нэйт…
Язык Нэйта касается его яичек и поднимается выше, неторопливо, прежде чем он шепчет во влажную кожу: - Можешь, - и это не совсем команда, но очень похоже на правду. – Ты можешь, потому что я так хочу, договорились?
Брэд стонет, толкается вверх, к губам Нэйта. Кожей он чувствует его улыбку. – Да, вот так.
А потом обе ладони Нэйта ложатся на его ягодицы, пальцы растягивают вход, и Брэд понимает, что до сих пор Нэйт всего лишь подготавливал его.
И все мысли улетучиваются.
Брэд слышит звуки, которые издает, но ему требуется время, чтобы привыкнуть к оглушающему шуму крови в его ушах и начать различать отдельные слова – имя Нэйта наименее позорное из них, но он не в силах замолкнуть. Когда Нэйт одновременно проталкивает два пальца внутрь, бедра Брэда подпрыгивают на кровати, но Нэйт легко удерживает его, нашептывая, все хорошо, Брэд, и, еще чуть-чуть.
- Я в порядке, - выдавливает Брэд сквозь зубы. Его ужасает сама мысль о том, что Нэйт будет и дальше медлить. – Все нормально, ты уже можешь…
Нэйт вытаскивает пальцы, и Брэд слышит, как он плюет на ладони. – Я знаю, - произносит Нэйт, и, наконец, его голос звучит шатко. – Ты бы себя видел.
Брэд снова содрогается, когда рука Нэйта ложится на его бедро и член Нэйта касается его входа. Кажется, что он огромен, но Брэд не просто за гранью отчаяния, он уверен, и этого достаточно.
Его тело расслабляется, и Нэйт проникает в него.
В его жизни не было ничего лучше, чем размеренное, уверенное скольжение члена Нэйта в нем, задевая простату - ничего, пока Нэйт не кончает и отголоски его оргазма горячей волной растекаются по телу Брэда, так что его собственный оргазм кажется лишь приглушенным эхо.
Некоторое время Нэйт не в состоянии пошевелиться, но потом он подается назад и вылизывает чуть воспаленный вход Брэда, проглатывая сочащуюся оттуда сперму.
::
Земля еще не оправилась, но переломный момент наступил и некоторые вещи привносят немного порядка в хаос бытия, и немного веры.
Кожа Нэйта мокрая и горячая, когда Брэд кончиком носа ведет по его горлу, помечая свою территорию, запоминая.
Минуты текут, и где-то снова принимаются тикать часы жизни, и глубокий вдох знаменует новое начало, нечаянное и неизбежное.
@темы:
fandom: fanfiction
-
-
12.07.2012 в 01:42-
-
12.07.2012 в 10:22-
-
12.07.2012 в 11:13-
-
12.07.2012 в 13:01Фло, спасибо
Я его уже правда по частям почти выучила пока он в процессе былXDDD-
-
12.07.2012 в 13:40Это очуменный перевод
Я его уже правда по частям почти выучила пока он в процессе былXD
+1
-
-
12.07.2012 в 17:46-
-
12.07.2012 в 20:37спасибо за перевод!
-
-
12.07.2012 в 20:38-
-
12.07.2012 в 23:22sablefluffy, Spike, Izumrudishe, moonfish, reda_79, спасибо вам всем большое, я очень рада!
Ленивый скунс, Luvyshka, сорри, гайз, что так затянулось
кстати, выкладка кусками оказалась действенной; не для вас, конечно, для меня. и спасибо, дорогие, что пинали, очень ценно было
-
-
12.07.2012 в 23:42Фандому повезло с переводчиком :э
-
-
13.07.2012 в 00:07-
-
13.07.2012 в 12:57очень горячо!
-
-
13.07.2012 в 15:02спасибо
-
-
14.07.2012 в 12:12-
-
15.07.2012 в 04:34-
-
15.07.2012 в 15:17-
-
16.07.2012 в 20:33спасибо!
-
-
22.07.2012 в 21:16-
-
23.07.2012 в 20:22-
-
24.07.2012 в 01:06-
-
04.08.2012 в 19:10-
-
05.08.2012 в 01:08-
-
23.10.2012 в 10:43-
-
23.10.2012 в 10:51-
-
09.11.2012 в 00:36-
-
09.11.2012 в 20:23-
-
25.11.2012 в 15:19