фик.почти вбоквел

[gkcomm]

Автор: РингОЗ.
Название: Норма.
Фандом: Поколение.
Герои: свои - Брэд, Нейт, Рей, Док Браян, Волт упоминается.
Рейтинг: nc-17
Предупреждения: Не хочу отнимать у чужого фика FT, поэтому пусть будет не вбоквел, а сиквел с ER, или отAUшенное AU, или pw–AU, или pI. Из-за сего непонимания не стал упоминать первым ли был kiss moment.
Отталкивался от образов Лс, отутюживание текста туда же.

И это Нейт?

И это Нейт на койке? Маленькое, насколько он может быть маленьким при условии, что он там целиком и ничего не ампутировано, отощавшее и со складками, как простыня, на которой он лежал, и такой же облинявший. Брэд сразу же вспомнил мотыльков, залетавших в дом, когда он был сопляком, которых он сажал на булавки, вот и Нейт лежал на постели, проткнутый трубками, по которым качалась плазма, кислород, физраствор и прочая положенная по местным больничным стандартам хуета. Все эти миниатюрные пластиковые шланги, во рту, в носу, воткнутые в руки, которые гнали кровь по сосудам, нагнетали в легкие воздух, доставляли в тело все необходимое, сейчас казалось, будто приборы скорее отнимали и высасывали жизнь, нежели что-то поддерживали, что вообще можно поддерживать в этой пергаментной кукле?
Нейт выглядел не просто меньше, но еще и короче, каким-то обрубленным, и у Брэда промелькнула. Нет, на хуй.
Он вышел из палаты, поймал за руку первую попавшую сестру, так как карты болезни, по уставу обязанной быть прикрепленной к койке, не обнаружилось, и сжал плечо этой грымзы так, что она заорала, злость на себя, на отсутствие информации, но худшее – предчувствие, могущее обернуться дерьмовейшим боком. Грымза продолжала истошно орать даже после того, как он ее отпустил, может, ключицу сломал? На шум, по законам больничного царства, примчались два санитара и врач. Брэд, не раздумывая, втащил дока в комнату, где пикали, тикали, бесили, чем могли, приборы, присоединенные к Нейту. В ходе двухминутной тряски врача выяснилось, что карта лежит на прикроватной тумбочке, а Брэд слепой кретин. Доставлен в больницу: такого-то; обширные признаки поражения – отсутствуют; состояние: стабильное.
И ни слова про ампутацию, хирургическое вмешательство III сложности, или кому. Для начала просто праздник какой-то.
-Он в норме.
Нихуя себе в норме, блеклый скелет, перетянутый прозрачными макаронами, это вам не норма, в гроб и то краше кладут. Ситуация\норма. Ситуация на пять.
-Вы родственник? – Брэд скосил глаза на бейдж, который гласил Доктор Т. Браян.
-А кем надо быть, чтобы беспрепятственно присутствовать при нем?

По метафизическим ли законам подлости, или по лени почившего на день седьмой бога, а может быть потому, что где-то в галактике с орбиты сошел астероид, который врежется в Землю через миллион лет, так или иначе, но Нейт очнулся, когда Брэда не было рядом. Не было так же никого из родных и близких, только детские вопли откуда-то оттуда, из-за занавесок, да тени, сгущающиеся под потолочной балкой. Подобных пробуждений было штук пять-шесть, на седьмое появился лечащий врач, на девятое Брэд, на двенадцатое вернулась способность говорить. «Только недолго, он еще слишком слаб», заштамповано и завуалировано послал Брэда док перед тем, как покинуть палату.

- Что новенького? – голос Нейта, голос, с которого содрали мясо и отполировали наждаком, сколько пройдет времени, прежде чем на этих костях что-то вырастет? Под стать голосу был и сам пациент Фик.
- Все как обычно, Рей трахает Волта, и думает, что никто не догадывается. Когда тебя наконец-то нашли, чертовы извращенцы на радостях нажрались прямо в отделе и даже не прибрались за собой. Рей передает привет, говорит, что от начальства нас спасет только твоя способность отмазывать своих, но на самом деле гаденыш просто соскучился.
Нейт то ли улыбается, то ли стискивает губы, бледные, обескровленные, на нижней сапуха, словно ее вышкурили, самое время дать воды, но беда в том, что свои два глотка он уже сегодня получил.
- Ты напугал нас до чертиков, Нейт, - если бы не лозунг Stay Frosty, которому Брэд был верен всегда и везде он бы поставил восклицательный знак в конце предложения, а то и все три. - Рей тебя уже в список пропавших без вести хотел вносить.
- Прости, не хотел, что бы ты беспокоился, - и прощения попросил, неясно на хрен за что, и безошибочно прочел под «ты нас напугал»: «ты меня напугал блять!»
Вот таким коротеньким, но чересчур емким, получился их первый разговор почти за месяц.

Потом приезжал Волт, пару раз прискакивал Рей, и болтовня его заходила в палату раньше, чем появлялся он сам, притаскивая с собой, благо сержант не в курсах, нераскрытые дела и отчеты, и переизданного Уильямся, и мороженое литровыми банками.
- Мне не проводили операцию по удалению гланд, Рей. И я не девчонка, у которой вселенские проблемы с парнем, и их срочно нужно заесть ведром сливочного пломбира.
- С парнем-то у тебя и впрямь проблем нет, - парировал Рей, самолично поглощая подтаявшую массу прямо через борт и объясняя. – Люблю милкшейк. Жалко не клубничное, от блять, пролил, и салфеток нет. Скажу Колберту, что бы захватил, когда сюда соберется.

Колберт салфетки захватил, четыре коробки по двести штук, только со временем визита прогадал, не проснулся еще Нейт, лежал в адской кроватке, интересно, сколько пациентов на ней откинулось? Вот и Нейт мог бы, но он упрямый, выкарабкался и был таков, показав большую дулю тем невиданным силам, что пытались затащить его в мир иной.
Запястья у него были перемотаны бинтом, под который уходила двойная трубка, палец зажимала белая прищепка, под глазами исчезающие синяки, и губы подживают, и содранная кожа на скуле затянулась, так что на Нейта он походил все больше и больше, и ключицы не так выпирают из разреза больничной рубашки, и два острых холмика под одеялом - коленки, Брэд подходя, опустил руку на одну из них, повел выше, прошелся по бедру, по животу, когда добрался до груди и шеи, был как раз у изголовья, поймал пульс пальцами на горле, а взглядом - на виске, вполне живой. Брэд еще раз провел, только в обратном направлении, от горла до живота, Нейт вздрогнул, и правда, надо же быть таким дегенератом, Колберт, у него же там живого места нет, вот куда ты своими лапами лезешь. Брэд даже руку не убрал, когда заметил, что у Нейта глаза открыты, эпик фэйл, разведчик-хуетчик.
-Ты что - лапал меня?
Брэд ни фига не ответит, да ни за что на свете, но в лице что-то дает сбой.
-Ты лапал, - улыбается Нейт.
Он что, блять, флиртует? Лежа на больничной койке? Надо уточнить.
-Флиртуешь?
-Все санитары страшные, - пожимает плечами, и улыбка никуда не собирается исчезать, на морфине он, что ли? Тогда почему глаза не остекленевшие?
-И ты не при исполнении служебных обязанностей, умно, - Брэд протягивает руку, копируя себя тремя минутами прежнего, безошибочно накрывая коленную чашечку под тонким одеялом, потом, надавливая, ведет по лодыжке, ощутимо, знает, что ощутимо, если Нейта тут наркотой до потери тактильности не накачали. – А сейчас что скажешь, LT?
-Что у тебя крыша съехала, - это не отказ, добро почти получено, и еще улыбка, что за… да она его в гроб сгонит! поэтому Брэд присаживается на кровать и смотрит, и гладит, и заныривает рукой под покрывало.
-Очень проницательно, сэр, дальше думаю, что разберусь сам.
-Разбирайся, сержант, только помни, что времени на выполнение миссии у нас маловато.
А это уже формальное разрешение, Брэд встает с постели и придвигает к ней стул,садится, так удобнее. Он не спускает одеяло, просто оголяет Нейта до пояса под ним, черт бы подрал эти их больничные робы, один плюс у них несомненно есть, под ними же ничего, лежи себе в чем мать родила, меньше возни – больше времени на дело, но Брэду много времени не нужно, чтобы найти нейтов член, сначала погладить, словно позволения попросить, которое у него и так имеется, нет, ну а вдруг передумает, кто его знает, побочное действие казенных препаратов никто не отменял. Но Нейт не передумает, по глазам видно.
-Так сильно хочешь, потому что давно не…
-Сильно хочу, потому что, - перебивает Нейт, - это ты, - и облизывает губу, вот он, настоящий.
Вот так, Брэд, в самое яблочко, теперь можно приступать к основной части, той, в которой Нейт будет трахать твой кулак, а ты будешь держать ладонь на его животе, сначала всхлипы, потом постанывания, потом всхлипы и постанывания, потом ты уберешь свою руку на секунду, сожмешь его у основания, проведешь влажными пальцами вверх, большим накроешь щель на головке, и подумаешь: все, больше не вытерпит, а сам скажешь:
-Я с тебя сейчас одеяло хочу стянуть и рубашку задрать, до самого горла. Всегда хотел…особенно ту фиолетовую, над которой стебется Рей.
-Он над всеми цветами стебется, за исключением серого…
- Помоечное детство на трейлерной стоянке
- Ммм..,обязательно говорить сейчас про Рея…?
-Хочешь про Волта? Ганни? Мика?
-Давай еще…про меня, что ты там…- Нейт закусывает нижнюю губу, сильно-пресильно, отпускает, и снова закусывает, между этим старается не стонать.
-Тихо-тихо, сейчас все кружные санитары сбегутся.
-Ну и пусть, ты же мне не отсасываешь.
-Хочешь, чтобы отсосал?.– вопрос\утверждение.
-Брэд…
-Оставим это для другого раза, да?
Рука, та которая дрочит, соскальзывает на задницу, вторая задирает халат, проводит по груди, обратно, тянет ткань вниз, разве что под покрывало подол не засовывает, Брэд оглядывается на дверное окошко.
-Если будешь помедленнее, со стороны может показаться, что ты мои ссадины проверяешь…
-Кинковый мазефакер, Рей точно не поверит, если вдруг зайдет.
-Будем считать, что я в детстве в доктора не наигрался.
-Это игра по-твоему? - Брэд снова возвращается к члену, Нейт закрывает глаза. – Сыграем на опережение?
-Нечестно играть с ранеными…ладно, давай уже быстрее…
А мог бы сказать «это приказ, сержант», если бы не изнывал уже от желания кончить, и мысли бы так не запутались в клубок, из которого Нейт и ляпнул скорее всего первое попавшееся:
-Думаешь, я не заметил, что у тебя уже сто лет, как стоит….
-Вас понял, -Брэду недолго свой ремень расстегнуть, и руку просунуть в штаны недолго, и собственный уже окаменевший член обхватить тоже совсем недолго, сноровка, главное сноровка. Вот же забавно, две руки, и в обеих по члену, жизнь совершенно точно удалась.
Нейту пришлось коротко выдыхать сквозь зубы , чтобы не стонать, грудь не поднималась, а дергалась, дрожала, слишком частые вдохи, ну Брэд и положил голову ему на живот, точнее даже не положил, и не голову, а ткнулся лицом, дыша через рот, сразу же температура хакнулась в районе лба, щек и подбородка, кислорода не хватало, пот градом, Нейт в руке, и сердце его чуть выше колбертовской щеки. Брэд убыстряет ритм до предела, резко отпускает, поднимает руку и задевает головку, отчего Фик вылетает в другую вселенную сквозь стены, сквозь пол, заляпывает спермой ладонь Колберта, одеяло, простыни, собственные бедра, Брэд готов поклясться, что почувствовал морской запах. И сам кончил, с одной рукой под одеялом, а второй – глубоко в собственных штанах, и там, где рот касался нейтова живота, на больничной рубашке осталось мокрое пятно, и не поймешь, то ли слюни, то ли надышал.
Взял салфетки, вытер руки, хотел еще и Нейта, но тот отказался, сказал, что сам, так что Колберт ограничился тем, что промокнул ему лоб.
-Черт, лежу в больнице, в собственной луже.
-Док порадуется. Дрочишь – значит, идешь на поправку.
Брэд не увидел улыбки, поскольку встал, отошел к двери, распахнул, выглянул в коридор, оценивая обстановку, закрыл и вернулся к койке, за какую-то невообразимую долю секунды нагнулся и поцеловал, сразу влезая языком и по-хозяйски там шаря, и это гораздо интимнее, чем даже то, когда Брэд просунул руку ему под одеяло и обхватил член.
-Когда я приду в следующий раз, то закрою ебаную дверь, занавешу окно изнутри, велю Рею не соваться, хотя нет, лучше Волту, Рей все равно влезет, и чтоб персонал не подпускал. И тогда трахну тебя, когда не будет этих штук, дыры затянутся, может, останется пара ссадин тут, - трогает бровь. - И тут. А потом…Потом начну трахать, так, что спинка койки будет врезаться в стену.
-Господи, Брэд…
-Я не шучу, Нейт, в следующий раз…

Но на следующий раз Нейта перевели в другой корпус для каких-то там процедур, Брэд пришел ночью в больницу, показал удостоверение дежурной, велел санитару не беспокоить и отсосал Нейту. Трахнуть хотелось зверски, но теперь Фик вместо трубок с катетерами был обвешан какими-то датчиками, так что пришлось довольствоваться минетом, пусть и пятизвездочным, со всеми шлепками, хлюпаньем, жадным брэдовским ртом, горячим языком и проворными руками, тискающими то мошонку, то задницу, оставшуюся еще с прошлого раза в синяках. И Нейт не кончал будто, а умирал, долго и мучительно, выдавая полустоны\полуматы вместе со спермой, и потом, и кислородом из опустошеннох легких. И мамочки родные, как Брэду хотелось этого мокрого полумертвого детеныша забрать с собой, отлепив от него штуки-присоски, штуки-пластыри, отвезти куда побезопаснее и трахнуть как можно глубже. А еще хотелось примоститься на простыне, да и по хуй, что сырая! и полежать, ведь разве не предупредил он персонал, что бы не совались пару часов?

А вот уже на следующий раз, за день до выписки, Колберт сделал, как и обещал, и никакие провода, датчики и присоски ему не мешались.